Спектакль оставил очень тяжёлое впечатление, впрочем у Достоевского нельзя иначе, кроме как обухом по голове, режиссёр не стал изобретать велосипед, и эффект решил оставить. Но это сугубо имхо, посколько мне какого-то света, добра и любви в последнее время хочется, а не обухом по голове. Не могу сказать, что это минус, это данность.
Начало вызвало восхищение не только у меня - князь Лев Николаевич Мышкин выходит, на экране компьютерная игра-стрелялка, бездумная, бессмысленная и беспощадная жестокость в лабиринтах серых уродливых зданий. Мышкин внутри игры. Аплодисменты. Выходит весь актёрский состав и поют акапелла песню со словами навроде душа спит и никак не проснётся на фоне всё той же игры-стрелялки.
Мышкин в поезде знакомится с Рогожиным и Лебедевым. Поражает молодость актёров. Поражает дважды: тем, что они моложе своих героев и тем, что моложе меня. то есть очень молоды. Но через несколько минут перестаёшь обращать на это внимание. Диалог в поезде Мышкина - это скопированный Евгений Миронов, да и весь полность персонаж явно сформирован под влияние Миронова.
Есть много нюансов, которых нет в книге - подчернуть "идиотизм", как-то наливание стакана через край и расплёскивание воды и пр. мелочи. Да идиотом он был, т.к. говорил только то, что думал, был наивен и невинен, а не по каким-то причинам иным.
И вот какие мысли зародились у меня: все "благопристойные" дамы считали оскорблением что Настасья Филипповна к ним в дом вошла, ну а сама Варя - невеста, а затем жена ростовщика Птицына, что очень нравственно быть женой человека, наживающегося на чужом горе? Или то что у неё отец всех в смешное положение ставит и оскорбляет - это тоже ничего, а вот что Настасью Филипповну совратил Тоцкий, а может не совратил, а даже и изнасиловал или иными способами принудил (жила-то она в его имении и по его милости и была в его власти вся) ее к связи, так то не Тоцкому в обществе позор и неприятие а Настасье Филипповне, вот эта гипертрофированная мораль, она же и сейчас такова, только лишь акценты сменились чуть-чуть. Варвара считает себе оскорблением Настасью Филипповну в своём доме терпеть, и Ганя считает для себя позором такую возможную жену, а что он предают Аглаю при этом и на 75 000 рублей продаётся - тут нет, не позор, а что девушку 15-ти летнюю совратили - это её вина, она падшая женщина и прочая! Да она лучше их всех в тысячу раз!
а что она с Рогожиным бежит, так ведь выхода у неё нет, раз она для общества позор, изваленная в грязи, так отчего бы не изваляться?!! раз уж все её торгуют, прикрываясь благими каким-то масками, Рогожиным открыто её покупает, и она бросается в омут.
- скажи, князь, и что, возьмёшь меня, рогожинскую?
- я вас не рогожинскую беру, а честную
они сами сделали из неё гетеру, а потом её же и попрекали этим?
во втором акте страсти накаляются до предела, Настасья Филипповна бушует. Сцена на Дне рождения Настасьи Филипповны просто доведена до какой-то безумной грани, в бушующем пламени неистовых эмоций. Но как ни странно не выглядит переигранной и нарочитой.
кульминация спектакля - пьяная, разъярённая Настасья Филипповна швыряет рогожинские деньги в камин, хочет отыграться на Гане, прилюдно унизив его, и знает, что он повесится на утро же, оттого что не полез за деньгами, но потом доброе в неё побеждает - она вынимает обгоревшую пачку и дарит ему.
Финал. Настасья Филипповна сбегает с Рогожиным, все действующие лица скрываются в камине, на стенах продолжает бликовать огонь и звук полыхающих поленьев. Она ушла туда же, с ними, со всеми, переступила черту и стала такой, как они. князь остаётся один. вновь на экране компьютерная игра, и он в ней. Он один. вокруг вакуум бездушной жестокой игры. нет никого. он один.
Зал встаёт. Овации. Браво.
я по жизни себя чувствую так как князь Мышкин за пару секунд до аплодисментов - один в лабиринте стрелялок, бессмысленных и беспощадных...
ps а теперь капля дёгтя - непонравилось то, что все актрисы что-то там напихали себе в глаза - что Аглая, что Варя, что Настасья Филипповна в самы нужный момент как по сигналу краснеют глазами и выпускают слёзный ручеёк - "НЕ верю" кричит во мне Станиславский. Настоящие слёзы не текут обильным ручьём, а малой каплей из-под века выкатываются, да и глаза так жутко и неестественно не краснеют. Аглая с Варварой вообще могли не пускать этих искусственных слёз, ну Настасья Филипповна плакала очень уместно, но когда все трое очень театрально...ну не надо этого было не надо...