Банарас
– город разбитых сердец.
Город погружён в
туманную влажную дымку. Даже если не двигаться, то всё равно потеешь так, что
простынь можно выжимать. Трудно дышать, трудно двигаться, трудно думать и
говорить.
Стаскиваю себя с
постели, замачиваю простынь в ведре. Душ-кипяток, вода нещадно нагрелась, ну
здравствуй, Банарес, здравствуй, новый день.
У Нанди в чайной, как
всегда, не протолкнуться, безумная смесь иностранцев и местных. Аша не любит туристов,
мягко говоря. Терпеть она их не может, все эти очкарики-рюкзачники с
толстенными лонли плэнетами, чешущими затылок на каждом углу, платящими
втридорога за каждую ерунду, в связи с чем любым белым трудно добиваться
реального прайса на что-либо. У Аши никогда нет денег, и она бесится,
рассказывая, как очередной турист что-то купил втридорога перед ней, а после ей
пришлось 33 раза вспотеть, чтобы купить что-то на базаре по нормальной цене.
Вот и сейчас она сидит на своём любимом месте – левый угол дивана, цедит свой
мятный чая, пуская в толпу клубы дыма, с нескрываемым призрением косится на
японских туристов, двух слов по-английски связать не могущих.
Суреш, как всегда,
одной рукой перебирает малу (чётки со 108-ю звеньями), другой держа телефон,
читая. Он в принципе не любит людей. Никаких. А туристов так более всего.
Настолько не любит, что даже не удосуживается смотреть на них с отвращением,
читает, пребирает малу и пьёт капучино.
Нанди – один из
братьев, хозяин чайной – это чайно-кофейный король Варанаси. Нанди делает вид,
что не понимает английского (кроме собственного меню), но на самом деле он всё
прекрасно понимает и знает про всех больше, чем все остальные думают. Нанди
выглядит соответсвенно своему имени (Нанди – бык, ездовое животное бога Шивы):
накачан, широк в плечах, максимально брутален.
Калу, как обычно,
беспрестанно чешет в штанах, ржёт как конь и жрёт, просто жрёт Ашу глазами. Я
бы за такие взгляды посадила бы его на пару дней в камеру за сексуальное домогательство.
Парень с огромными, выпирающими
вперёд зубами, очень интеллигентно садится рядом с Ашей, раскрывает газету,
пьёт чай, меньше читает, больше слушает очередную охинею, которую несёт Калу.
Нитиш курит безостановочно. Только слепой не видит,
что он до потери пульса влюблён в Ашу,
на столько, что даже боится заговорить или сесть рядом, только смотрит изредка
своими огромными коровьими глазами, полными тоски и любви. И, вероятно, от того
и курит столько. Суреш называет Нитиша «ямрадж» – король смерти, меня коробит
от этой клички. У семьи Нитиша магазин, где они продают куриц, после покупки
перерезая им горло. Наивное, чистое детское лицо Нитиша никак не вяжется с
такой работой. Ежедневно Нитиш режет более сотни куриц. Король смерти. Суреш –
острый на язык!!
Освобождается место
рядом с Ашей, сажусь рядом. У нас, обитателей чай шопа, есть традиция – мы
говорим друг с другом на хинди до тех пор, пока его хватает.
- Намастэ, Аша. Кэйсе
хэ? (Здравствуй, Аша, как дела?)
- Тхик хэ, тхик хэ (в порядке, в порядке).
Не поздоровалась, не
спросила про мои дела (впрочем, у меня нет никаких дел), значит, не в
настроении. Ну да ладно, достану свои талмуды, мне есть чем заняться, можно
болтовню Калу послушать, повыуживать из винегрета чужой речи нехорошие
словечки.
Тут Аша резко
поворачивается ко мне и ставит в тупик вопросом: «Ты почему не уедешь? Этот
город невыносим!!!!» Эээхм…это в такую
влажность и парность мозг мне насиловать таким вопросом, ну нет, ей что сегодня
поговорить не с кем? Так говори с Сурешем, вечно они на философские темы
болтают, Аша обожает американское произношение Суреша и может говорить с ним о
чём угодно, лишь бы он говорил, а он любит философские темы.
- А ты почему не уедешь? - решаю пойти самым
простым путём. – Или что мне одной
осточертела эта жара.
Я даже не рассчитывала,
что она ответит, но после паузы Аша вдруг выдала:
- Банарас – город разбитых сердец. Как отсюда можно уехать? Ты видела этот
фильм?
Фильм я видела.
Душещипательный болливудский фильм о том, как кастовая система индийского
общества калечит жизни людей, как родители ломают жизнь детям, о преступлении и
о прощении, о принятии своей судьбы. Один мой хороший знакомый помелькал там в
эпизоде, но это не важно.
Мне вдруг стало безумно
любопытно, почему Аша упомянула об этом фильме. Вероятно, потому что её сердце
разбилось тут. Но спросить было не удобно.
Внезапно Аша полоснула
меня лезвиями глаза: «Ты тоже поэтому тут?»
- я не знаю, честно сказала я.
- твоё сердце тоже разбилось в Банарасе?
- на тысячи кусков и осколков, и билось, и
бьётся, и биться будет. Я живая тут, понимаешь? Живая. Я не хочу быть
покойником. Я мертва внутри, если я не здесь.
От сумасбродной
непредсказуемой Аши всегда ждёшь чего угодно, поэтому я даже не удивилась.
- Расскажи мне, когда ты приехала сюда
впервые, - попросила я.
- Оооо, это длинная история. Фатальное место…
В этот момент в чайную
вваливается толпа пуджари, эти парни никогда не ходят по одному. Паван – на вид
самый старший, очень вежливый, всегда хорошо одетый, его друг Очкарик,
раздражающий меня одним своим видом, мне кажется, что он жополиз, и Мани с
Девендером – неразлучная парочка. Становится шумно и душно. Выходим с Ашей на
лицу, садимся на ступеньки дома напротив чайной, пьём чай, Аша начинает свою
историю. Такую же необузданную и сумасшедшую, как она сама.