И вот, наконец, мы на
месте. Ашок проводит нас к дому. Ничего себе живут индийские бедняки!
Двухэтажный домик, с крыльцом, комната Ашока вмещает в себя гигантского вида
кровать, маленький столик и два стула. Мы даём Ашоку подарок, полученный в
Маникаране за красивые глаза. У Ашока уже горят трубы, он дико рад подарку.
Сидим, курим. В его семье никто не говорит по-английски, кроме него, и я
понимаю, что у меня скоро язык будет на плече. Ашок говорит, что надо дождаться маму и сестру,
они сейчас придут с работы, они учительницы в школе. Но в этой деревне нет
школ, они работают в соседней деревне. Мне не терпится увидеть бабулю 89 лет, я
представляю себе, какая это колоритная бабушка. Бабуля сидит на крыльце, я беру
сладости, для приличия скидываю тапки долой, складываю ручки в намастэ, вручаю
коробочку. Бабуля улыбается во все железные зубы, по-моему, она очаровательна.
Спрашиваю Ашока: «Бабушка по отцовской линии?», «Да!», - говорит Ашок. Я называю бабулю «дади»
(бабушка, мать отца. как будет мать матери я понятия не имею, но мне повезло,
что бабуля оказалась дади). Дади расплывается в улыбке ещё шире,
жмёт мне руки. Дади ап кейсе хэ? (как
дела, бабуля), бабуля начинает тыр тыр тыр тыр тыр тыр…. Ашок куда-то делся, я
ничего не понимаю. Наташка говорит мне, чего я парюсь, говоря с ней
по-английски, она же всё равно не адестэнд, а сама чешет с ней по-русски.
Действительно, какая разница.
Приходит Ашок, знакомит
нас с братом. «Ом намах Шивайя, - говорит Ашок, пойдёмте покурим». Как, опять
курить? Снова? С братом? Брат, к сожалению, страшный, как моя жизнь. Ашок,
недавно наколовший себе ужасного вида татушку (буква S типа Шива,
в кружочке, вид у неё такой синюшный, будто ей лет десять), безумно ею
гордится, специально задирает рукав у футболки, чтобы было видно. У очень
многих индусов на предплечье наколоты их инициалы. Видимо, чтобы они не забыли,
как их зовут? У Харша тоже были его инициалы наколоты. В чём прикол, мы так и
не поняли. Ашок бешено уговаривает нас остаться на ночь, я говорю, пойдём
скорее гулять, а то времени мало. И тут Наташка замечает, что на телефоне Ашока
стоит на заставке моя фотка. Ашок, дай-ка посмотреть. Действительно, моя фотка.
Теперь-то я уж точно не останусь ночевать!!! Приходит сестра. Очень забитая
девушка. Наша ровесница, но выглядит моложе. Исполняет роль служанки, Ашок
командует ей – принеси-подай.
- Ашок, Мина не служанка, чего ты командуешь
ей!!!
- Ей в удовольствие услужить гостям.
-Мина, нам ничего не нужно. Садись, посиди с
нами.
Ашок нехотя переводит.
Мина садится. Видно, как она себя ощущает не в своей тарелке, хочет всё время
встать и убежать. Я пытаюсь поговорить с ней. Как живёшь, как работаешь, любишь
детей, хорошие у тебя дети? Мина очень стесняется. Ашок говорит, она никогда
белых не видела. Какой ужас! И я понимаю, что со своим уставом в чужой
монастырь не лезут. Она привыкла к роли прислуги, чувствует себя ужасно. Я
говорю, что если она не хочет с нами идти гулять, то нет проблем, если она не
хочет с нами тут быть – тоже нет проблем. Мы тут гости, а она – хозяйка. Мина,
говоря каждые 5 секунд спасибо, выскальзывает за дверь. И тут у нас с Ашоком
происходит преинтересная беседа.
- Ашок, Мина такая чудная девушка. Почему она
не замужем?
- Потому что мой отец умер 8 месяцев назад,
когда пройдёт год, Мина выйдет замуж.
- за кого?
- Это решится на днях.
- Кем?
- Нами, её семьёй, приедут дяди и двоюродные
братья.
- А если Мина не хочет?
- Как это не хочет?
- Ну вдруг она влюблена в другого парня?
- Мина ни в кого не влюблена.
- Откуда ты знаешь?
- Мина очень скромная. Она выйдет замуж за
того, за кого ей скажут. В ноябре. Обещаешь, что приедешь на свадьбу?
- Нет, не обещаю. А если Мина не полюбит
своего мужа…
- Как это? Это не важно…
- А если бы тебя заставили жениться на
девушке, которая тебе не нравится?
- Я мужчина, я сам выберу себе невесту. У нас
традиционная семья. Женщины выходят замуж за тех, кого выберут родственники.
- Бедная, бедная Мина.
-
????????????
Ашок искренне не
понимает, что меня так удивляет. Только собираюсь переводить Наташке, а она
говорит, что всё поняла, она последние пару дней уже наблатыкалась понимать
хинглиш, и уже говорит чуть-чуть.
Ключ к пониманию Индии –
это не мегаполисы, это обычные городки и деревни. Где всё так же, как и тысячи
лет назад. Разве что электричество есть.
Приходит с работы мама Ашока, идём знакомиться.
Наконец можно идти смотреть деревню! Хотя все прекрасно понимают, что Ашок не
нам показывает деревню, а нас деревне.
Показывает нам свои грядки, что у него в огороде растёт, называет всё на
хинди, на инглиш не знает как. Просто какая-то неведома фигня с широкими листьями,
другая неведома фигня. У него растут манго. Манго на хинди аам, действительно,
манго – это ам, мммм, какой это аам! Я говорю, что хочу его аам. Обещает
нарвать. Показывает школу, где он учился.
Всё время ноет, что ему жарко. Даже нам, русским, вполне терпимо, ну да,
тёпленько так, жарковато, но по
сравнению с Дели – просто рай, чего он ноет?
Идём знакомиться с
друзьями Ашока. Куча мала каких-то парней, и все жаждут с нами сфотографироваться. Ощущаю себя
супер-мега голливуд стар. Уже выработалась фальшивая улыбка, такая
снисходительно-любезная (пересматриваю фото), но снимаюсь только на свой
фотоаппарат или Наташкин. Мне запомнился один мальчик - Манодж, едва говорящий
по английски.
- Манодж, сколько тебе лет?
- 19..
- Манодж, сын мой!!!!! ))))))))))))
- а тебе сколько?
- о, сын мой……скажи, это твои волосы такие
красивые (у него длинные до плеч прямые мягкие волосы)
- нет, я распрямляю их в Чандигаре каждые 3
месяца .
- ты ездишь в такую даль, чтобы выпрямить
волосы?
- да.
- мне очень нравятся твои волосы.
Взъерошиваю ему волосы,
понимаю, что остальные парни, а более всех Ашок, дико бесятся, чего я этого
малыша выделяю, но не могу ничего с собой поделать. Он прелесть.
Ашок продолжает
безостановочно шмалить чаррас. Мы сидим
на полу в храме Шивы, спрятались туда от дождя. Ашок говорит, что курить гашиш
в храме – это не плохо, а очень даже угодное дело для Шивы, потому что Шива сам
курил гашиш. Все остальные подтверждают. Из кучи людей курят только трое,
Манодж не курит. Мне уже пофигу, я курю
после всех, Наташка так вообще никогда этим не запаривалась. Только покурили,
приходит чья-то мамаша. Видимо, проверить, чему две белые тётки учат невинных
мальчиков. Обнаружив, что мы тихо-мирно сидим в храме на полу, болтаем и
смеёмся, мамаша вроде как успокаивается. Начинает любопытничать:
- а вы
первый раз в Индии?
- я третий, моя подруга второй.
- а вам не страшно путешествовать одним, без
мужей, без братьев?
- Нет. А нам должно быть страшно?
- Индия – сумасшедшая страна, леди.
- да, анти-джи, я знаю.
Мамаша уходит, мы все
дружно смеёмся, что вовремя успели покурить. А мне всегда становится чуть
жутковато, когда сами индийцы говорят, что их страна не безопасна и
крейзи. Мои боги сберегут меня, пока я
не пройду свой путь. А значит, не о чем беспокоится. Манодж просит меня
переслать ему по блютусу фото с ним, я не могу отказать этому чудному малышу.
Тут подходит Жёлтая Футболка, фотосет начинается по новой. Я наотрез
отказываюсь сниматься. НА-ДО-Е-ЛО! Но когда меня просит Манодж, я соглашаюсь,
парни оглушительно ржут. Да, ребята, вы все в пролёте, а Маноджу подвезёт, если он подсуетится.
Впрочем, я сама специально всё это делаю, чтобы Ашок как-то бы удалил мою фоту
со своего телефона. Договариваемся, что назад нас повезёт Жёлтая Футболка,
после этого мы зовём его Драйвер – так короче.
И тут парни начинают петь
какую-то потрясающе красивую песню. Я залипаю. Как они поют прекрасно. А потом
я начинаю: Джей Хо (песня из фильма «Миллионер из трущоб», все индийцы
гордятся этим фильмом и саундтрек знают наизусть), все тут же подхватывают. А
потом Ашок спрашивает, какой мой любимый болливудский фильм. Я говорю, что это «Банарес
– город разбитых сердец.» Ашок говорит,
что это невероятно, что это и его любимый фильм. И что я похожа на дочку актрисы, играющей
главную героиню, поэтому я ему сразу понравилась. Какой-то бред, в общем.
Идём назад в дом,
обедать. Ашок по дороге показывает на каждое дерево и спрашивает, есть ли такое
в России. Потом спрашивает про животных. Почему-то больше всего его удивило: а)
что в России есть яблони с яблоками, б) что в России нет бамбуковых деревьев.
Показывает нам дерево,
отрывает лист и пускает с него мыльные пузыри. Я в таком диком восторге, скачу
козочкой вокруг и прощу ещё-ещё-ещё.
Мыльные пузыри из листа дерева. Мыльное дерево. petrol diesel tree
говорит Ашок. Чего-чего? Ну смысл понятен, но по-моему он неправильно перевёл
название. Нету, нету, Ашок, такого в рашн пидерашн. Ашок начинает позёрничать:
«Ана, посмотри, я – Джеймс Бонд!», Наташка хватается за живот, истерически
хохоча: «Ашок, ты – позёр и нытик, ты не Джеймс Бонд». Все друзья Ашока чисто
выбриты, или у них аккуратные стильные мини-бородки, в чистых футболках или рубашках,
а Ашок небритый дня 4, в какой-то задрипанной, застриранной растянутой футболке
и таких же штанах. Ужас. Джеймс Бонд тоже мне.
Пока идём, вся деревня
высыпает на нас посмотреть, все спрашивают Ашока кто мы такие и надолго ли. Они
настолько ошалели, увидев белых, что даже не пялятся особо. Все приглашают в
свой дом. Какая-то тётенька предлагает зайти, Ашок говорит, что мы обязаны
зайти на крыльцо на 5 минут. Ну надо, так надо. На крыльце сидит очаровательная
белая собачка. Чотти кутти, аччхи кутти треплю я собачку, а она
подставляет доверчиво мохнатое пузо, машет лапами, бьёт хвостом. Тётка в
восторге.
- кья тум болта хинди хо ? ( ты
говоришь на хинди)
- джи ха, мэ болта хинди ху (да, я говорю на хинди)
Да ни фига не говорю, но
мне надоело говорить, что чуть-чуть. Но тётенька понимает, что я брешу, но она
в восторге всё равно – первая увиденная белая, да ещё и на хинди чего-то там
пытается.
Ашок говорит, что нам
пора. Уходим. Он спрашивает, мы хотим обед в британском стиле или в индийском.
Ну конечно в индийском!!!! Приехать в глухую деревню в Гималаях, где даже
магазина нет, чтобы кушать в британском (европейском) стиле. Не, давай нам всё,
как есть.
Мы поднялись на крышу
дома Ашока. Там стоит огромная бочка с водой, пластиковые стулья, сидит дади-бабушка,
и открывается потрясающий вид на горы в дымке, внизу гуляют козы, курицы,
буйвол. На крышу поднимается прелестник Манодж. Я спрашиваю Ашока:
- этот буйвол – это мальчик или девочка?
- мальчик.
- а зачем вам мальчик? Землю пахать?
- нет, он ещё маленький, землю пахать не
может, зато даёт молоко.
- какое молоко, Ашок, только буйвол женского
рода даёт молоко.
- да нет же, он даёт молоко.
- из какого места?
- да как из какого? Из такого!
Я спрашиваю на хинди мальчик или девочка, Ашок
снова говорит – мальчик. Да ёптвоюмать, мы с Натахой офигеваем, откуда
индийский буйвол даёт молоко? Манодж смеётся. Я не выдерживаю и спускаюсь вниз,
Наташка за мной. Заглядываю вниз буйволу – не видно ни женских, ни мужских
признаков. Что за буйвол такой оно?!!! Манодж кричит сверху ларки, ларки (девочка,
девочка). Ещё раз спрашиваю Ашока на английском и на хинди, какого пола у него
буйвол в хозяйстве. Опять получаем ответ, что это – мужик. Наташка говорит, что
Ашок нас разводит. Ашок между тем
стукает по позу буйволу палкой, оттуда капает молоко.
- Откуда молоко капает?
- из груди.
- у мужиков нету груди, если ты имеешь в виду
сиськи.
- сиськи у неё есть, это не мужик.
Ашок ты идиот!!!!!!!!!!
Мы ржём истерично, наверху бабуля просто в истерике. Думает, наверное, что
европейки дикие – коровы не видали никогда и не знают, из какого места у коровы
молоко добывается. Жалуюсь Маноджу, что его друг кретин, Манодж смеётся.
Пытается общать нас с бабушкой, бабуля прётся от нас, но Манодж почти не знает
инглиш, Наташка берёт дело в свои руки и говорит с бабулей по-русски. Бабуля отвечает на хинди – по-моему, у них
идиллия. Ашок, который ни фига не может сам, посылает брата лезть на дерево за
манго для нас. Манодж не сводит с меня глаз. Натаха спрашивает, точно ли я
уверена, что не хочу остаться ночевать, намекая на Маноджа. Манодж спрашивает:
- В России есть коровы?
- Да, есть, конечно. Только в деревнях. И они
выглядят по-другому, без горба.
- а буйволы есть?
- нету.
- а в городах почему нет коров?
- в городах негде держать коров.
- а на улицах? Коровы не ходят по улицам в
городах?
- нет, Манодж, не ходят.
- как это странно….
Знаешь, милый мой
мальчик, в России вообще всё так странно, мне твоя страна иногда кажется более
понятной и близкой, чем моя.
- Ана, а в России сейчас снег?
- нет, сейчас лето, июнь, июль, август. А снег
с конца октября по начало апреля.
- почему такое маленькое лето?
- потому что северная страна.
- не хотел бы я жить в России.
- я бы тоже.
- а слоны есть?
-
слонов нет.
- как же вы без слонов?
- я не знаю…
действительно, как?
- ты любишь манго?
- я обожаю манго!
- в твоей стране нет манго?
- нет. Их привозят из других стран, но не из
Индии, и они невкусные, недозрелые, несладкие и очень дорогие.
- сколько стоят?
- 200-220 рупий 1 штука.
- ты шутишь? Так дорого?
- а яблоки есть?
- есть.
- вкусные?
- да.
- плохо, что нет манго.
- плохо, Манодж.
Мы говорим на хинглиш,
ловлю себя на мысли, что миксую хинди и английские слова, даже не отдавая себе
отчёт, где какой язык.
Приходит брат Ашока с
манго в одной миске и водой в другой. Приходит из кухни Ашок, говорит, что обед
почти готов. Наташка просит нож для манго. Ашок недоумевает, причём тут манго и
нож? Объясняет тёмным белым обезьянам, как едят манго: берёшь манго, полощешь
его в миске с водой, надкусываешь и высасываешь всё из него – руки чистые,
шкурку кидать в огород – удобрение. Решаем попробовать. С манго капает на пол, у меня пол-лица в
манго, смеёмся, как 3-х летние девочки, кушающие шоколадку, все измазанные,все
в манго, ловлю на себе чёрно-огненный взгляд маноджевских глаз, представляю,
как я сейчас выгляжу, и какие мысли у него в голове, отворачиваюсь спиной.
После второго процесс получается лучше. Бабушка смеётся, не переставая, мы
выглядим очень комично, поедая манго в индиан стайл. Предлагаю Маноджу
угоститься манго, а он говорит, что он лучше посмотрит, как я ем. Нет уж, с
меня хватит манго. Приходит Мина, поливает на руки из ковшика, моем руки с мылом,
Мина несёт полотенце. Мина как служанка, я всё время ей улыбаюсь и говорю
спасибо. Мне жалко Мину.
Идём есть. Заходим на
кухню – это совершенно тёмное помещение с земляным полом, и маленьким окошком
под потолком. Справа в углу на камнях
что-то вроде очага, дым от которого уходит в маленькое окошечко. На очаге
котёл. Мы садимся на пол, Мина приносит нам тарелки – дал, райс энд кари. Ашок
спрашивает, знаем ли мы что это, я говорю. Мама улыбается. Говорю, что мне не
надо ложку, я люблю есть по-индийски и после нескольких дней тибетской кухни я
готова просто расцеловать маму Ашока за райс энд кари и дал. Глядя на меня,
Наташка тоже хочет есть руками, но у неё как-то не получается, я говорю, чтобы
она не мучилась и ела как белый человек, это мы – индийцы жрём руками, а
белым не годится так кушать. Ашок просит
меня перевести, переводит маме и Мине, они смеются. Наташка в шоке от карри, я
её предупреждаю, чтобы ела так, чтобы ничто не касалось губ, иначе распухнут во
всё лицо, она пропустила мимо ушей, теперь просит воды. Мама закрывает лицо
сари и посмеивается туда. Если ты ешь
руками – значит тебе вкусно, это лучший комплимент, поэтому приходится
впихивать в себя добавку. Индийский салат меня, конечно, поражал всегда:
красный лук, нарезанный полукольцами, куча лука, он – основанная часть салата,
и перчики чили. Нет, спасибо, салат мы не будем, уж простите. На десерт – кхир – это рисовая каша с кокосом,
орешками кешью и специями, подаётся холодной. Очень вкусная штука. Мы в
восторге от кхира. Ашок с Маноджем сожрали уже по 3 гигантские тарелки риса,
как в них лезет?
Я спрашиваю, почему Мина
и мама, и бабушка не едят с нами? Потому что сначала едят мужчины и гости, а
потом женщины, и тут места на всех нет. Хм, что ж, ясно.
Благодарим маму и Мину за
отличный приём, на самом деле очень вкусно. Идём в комнату Ашока, он снова
шмалит, а бабуля стоит под окном. Я говорю Ашоку, то что он с нами закрылся в
комнате – это не хорошо, бабуля подумает не то. Ашок говорит, что фиг с ней с бабулей.
Выходим из комнаты,
прощаемся с семьёй Ашока. Идём к тому месту, где нас заберёт Драйвер, и они с
Ашоком отвезут нас в Ревалсар. Ашок говорит заплатить Драйверу столько, сколько
мы заплатили за путь сюда таксисту. Я, не моргнув глазом, говорю, 500 рупий.
Ашок говорит, что нет проблем. Прощаемся с деревенскими жителями, я
двусмысленно жму руку Маноджу, мы садимся в машину. И тут начинаются
невероятные приключения русских на гималайских серпантинах.
-
-
07.09.2013 в 21:38-
-
07.09.2013 в 22:33-
-
08.09.2013 в 00:37мальчик, в России вообще всё так странно, мне твоя страна иногда кажется более
понятной и близкой, чем моя.
-
-
08.09.2013 в 20:42комментируй на здоровье!))