ничто не случайно
Солтрим.
Солтрим по-тибетски значит дисциплина. Солтрим - моя соседка по коттеджу в буддистском монастыре. Она родилась в Италии, была американским солдатом. Воевала в Пакистане, Афганистане и что-то околовоенное делала Германии, жила на Аляске. Теперь ее типа дом в Канаде. Но 12 лет живет в Индии, как стала монахиней. В ней горячая итальянская кровь бурлит, несмотря на то что ей 65. Солтрим ругается со всеми. Например ее диалог с одним из постояльцев:
-что ты сегодня делал?
- был на пудже...
-что за пуджа?
- я не знаю
-наверное это какая-то тупая пуджа
- закрой свой рот
- иначе что? Ты убьешь меня?
И хлопает дверью так, что у меня сотрясаются стены.
Солтрим, как и все пожилые люди, очень много разговаривает. От одиночества. Она помогает мне стирать. Я не могу с этой заумной стир машиной совладать. Там надо стопицот манипуляций совершить, чтобы получить результат. Я не могу запомнить. Солтрим ругается со всеми, кроме меня. Со мной попросту невозможно поругаться. Она говорит, что я спокойная. Я отвечаю, что внешне спокойная, бешеная внутри. Она говорит это хорошо. Почему? Не отвечает. Говорит, что я очень милая и у неё четыре сына и все с дурацкими женами или тупыми герлфренд. Я бы подошла её младшему сыну. Смеюсь. Говорит, навыбирали уродин. Смеемся.
Я могу психануть и у*** ть человнка в одном случае: вторжение в личное пространство, ну типа если живу с кем-то. А так я непрошибаемый танк. И мне до звезды, что Солтрим колотит в бубен и бубнит мантры с 4 утра.
Все считают ее сумасшедшей и не устают мне об этом говорить. Я так не думаю. Она обычная пожилая леди. Ей предстоит операция на ТБ суставе, ей трудно ходить по бесконечным ступенькам. Я помогаю ей по мелочи.
Неделю я не могла запомнить ее имя, пока не записала. То что не записано, не удерживается в моей голове. А стоит записать - запоминаю насмерть. Оттого языки трудно даются. Хоть сто раз мне слово скажи, пока я не увижу его - не запомню. Некоторые бесятся, что все дела я в почте решаю, а не в телефоне или скайпе. У каждого мозги по-разному функционируют.
Солтрим вчера уехала, обняв меня на прощание и сказав, что страннее меня она не встречала. И что будет молиться за меня. Что во мне странного? Я не люблю говорить. Больше слушать. Да и инглиш у меня далёк от свободного. Я живу одна в 2х этажном коттедже. Напротив вьехал Энди из Америки. 35 лет живёт в Индии. Какая-то работа у него бывает. Неудобно спросить какая. У меня это больной вопрос.
Вчера и сегодня в Шива темпле после 9 музыка и песни и танцы. Но поздно туда идти. Я танцую под таблу на балконе в пижаме. Кроме пенсионного возраста Энди тут нет никого. Я танцую с биди в зубах. Звезды и горы смотрят на меня. Осталось 54 дня. Это как знать дату собственной смерти. Каждый день как последний. И думаешь и делаешь только главное. Люди думают, что будут жить вечно и всё важное оставляют на потом. А нет никакого потом. Только здесь и сейчас.
Солтрим по-тибетски значит дисциплина. Солтрим - моя соседка по коттеджу в буддистском монастыре. Она родилась в Италии, была американским солдатом. Воевала в Пакистане, Афганистане и что-то околовоенное делала Германии, жила на Аляске. Теперь ее типа дом в Канаде. Но 12 лет живет в Индии, как стала монахиней. В ней горячая итальянская кровь бурлит, несмотря на то что ей 65. Солтрим ругается со всеми. Например ее диалог с одним из постояльцев:
-что ты сегодня делал?
- был на пудже...
-что за пуджа?
- я не знаю
-наверное это какая-то тупая пуджа
- закрой свой рот
- иначе что? Ты убьешь меня?
И хлопает дверью так, что у меня сотрясаются стены.
Солтрим, как и все пожилые люди, очень много разговаривает. От одиночества. Она помогает мне стирать. Я не могу с этой заумной стир машиной совладать. Там надо стопицот манипуляций совершить, чтобы получить результат. Я не могу запомнить. Солтрим ругается со всеми, кроме меня. Со мной попросту невозможно поругаться. Она говорит, что я спокойная. Я отвечаю, что внешне спокойная, бешеная внутри. Она говорит это хорошо. Почему? Не отвечает. Говорит, что я очень милая и у неё четыре сына и все с дурацкими женами или тупыми герлфренд. Я бы подошла её младшему сыну. Смеюсь. Говорит, навыбирали уродин. Смеемся.
Я могу психануть и у*** ть человнка в одном случае: вторжение в личное пространство, ну типа если живу с кем-то. А так я непрошибаемый танк. И мне до звезды, что Солтрим колотит в бубен и бубнит мантры с 4 утра.
Все считают ее сумасшедшей и не устают мне об этом говорить. Я так не думаю. Она обычная пожилая леди. Ей предстоит операция на ТБ суставе, ей трудно ходить по бесконечным ступенькам. Я помогаю ей по мелочи.
Неделю я не могла запомнить ее имя, пока не записала. То что не записано, не удерживается в моей голове. А стоит записать - запоминаю насмерть. Оттого языки трудно даются. Хоть сто раз мне слово скажи, пока я не увижу его - не запомню. Некоторые бесятся, что все дела я в почте решаю, а не в телефоне или скайпе. У каждого мозги по-разному функционируют.
Солтрим вчера уехала, обняв меня на прощание и сказав, что страннее меня она не встречала. И что будет молиться за меня. Что во мне странного? Я не люблю говорить. Больше слушать. Да и инглиш у меня далёк от свободного. Я живу одна в 2х этажном коттедже. Напротив вьехал Энди из Америки. 35 лет живёт в Индии. Какая-то работа у него бывает. Неудобно спросить какая. У меня это больной вопрос.
Вчера и сегодня в Шива темпле после 9 музыка и песни и танцы. Но поздно туда идти. Я танцую под таблу на балконе в пижаме. Кроме пенсионного возраста Энди тут нет никого. Я танцую с биди в зубах. Звезды и горы смотрят на меня. Осталось 54 дня. Это как знать дату собственной смерти. Каждый день как последний. И думаешь и делаешь только главное. Люди думают, что будут жить вечно и всё важное оставляют на потом. А нет никакого потом. Только здесь и сейчас.